Кто станет ректором: отличник, хорошист или троечник?
Остались считанные дни до того момента, когда выборщики назовут имя нового ректора КГУ. Наша газета ведет эту тему с конца прошлого года, и за это время на наших страницах свою точку зрения высказало множество авторитетных ученых университета. Не хватало только «взгляда извне». Им поделился Александр Таркаев. Он проработал полжизни в стенах КГУ (и сейчас является членом попечительского совета университета!), однако последние 10 лет погружен в стихии бизнеса: Александр Никитич – один из руководителей известной компании «Форт Диалог» и ТПП Татарстана.
– Александр Никитич, почему нет реальной борьбы за пост ректора КГУ? Три месяца идет выборная кампания, но все тихо, мирно. А ведь выбирают ректора одного из крупнейших вузов страны. Огромные традиции, огромные финансы. Бороться вроде есть за что…
– Борьба на самом деле идет. Но эта борьба, как и всегда в научном сообществе, идет под ковром. Ученым непривычно и неприлично, я считаю, выходить на улицу с транспарантами и метелками. Так что внешняя неяркость этой борьбы отнюдь не означает, что это не жесткая борьба. С другой стороны, университет оказался совсем не готов к передаче власти. И во многом, я считаю, из-за того, что Коноплев ушел совершенно не вовремя. Хотя многие подталкивали его к этому… Это во-первых. А во-вторых, поломана процедура подготовки резерва. Ведь как было раньше? Партком, обком и т.д. – это была серьезная школа обкатки людей, которые готовились на руководящие кадры. Александр Иванович Коновалов, Ярослав Иванович Заботин, Миркасым Абдулхатович Усманов и другие – все они проходили через эту систему.
– Многие считают, что среди восьми кандидатов в ректоры нет явного фаворита.
– Вы знаете, я совершенно не знаю Владимира Галкина с химфака. Его продвигает Коновалов, и уже поэтому к этому кандидату отношусь серьезно. Но если бы от меня что-то зависело, то я бы предпочел оставить Коноплева и дать ему возможность подготовить преемника…
– Узок круг этих людей…
– Людей, которые, на мой взгляд, тоже могли бы быть хорошими ректорами, нет в списках. Я считаю, что Владимир Чугунов вполне мог бы быть ректором. Мурат Тагиров, руководитель известнейшей кафедры, которой в свое время руководили Завойский, Теплов, готов к такой работе. Но он снял свою кандидатуру.
– А Наиль Замов, у которого много сторонников?
– С Замовым вышла совершенно парадоксальная ситуация. Потому что действующий проректор соревнуется с действующим ректором.
– Но кто виноват, что Коноплев включился в гонку в последний момент?
– Во всяком случае, кто-то из них должен был уйти. Все-таки университет – это место, где должна царить этика.
– Вы хотите сказать, что случай Яковлева и Собчака получается?
– Ну, даже хуже, некрасивее. Люди, которые как бы одинаково разделяют ответственность за все, что было, не могут соревноваться… Кстати, позиция Наиля Калимовича сложнее. Он ведь гораздо в большей степени отвечает за ситуацию внутри университета, чем Юрий Геннадьевич. Потому что, строго говоря, ректор – это всегда политик, а первый проректор – это человек, который отвечает за реальную кухню. Пострадавшим обычно оказывается Коноплев, хотя все понимают, что кухней занимались другие люди. После всего этого вдруг оказаться на одной беговой дорожке – это, на мой взгляд, вообще не входит ни в какие ворота…
– А насколько велики шансы декана физфака Альберта Аганова?
– У него хорошие организаторские способности. Считается, что он хорошо поставил работу на факультете. Но я не уверен, что он сумеет объединить вокруг себя весь крайне сложный коллектив… Понимаете, ректором должен быть человек объединительного склада. Особенно в университете, где каждый профессор – специфическая личность. Управление университетом, университетским коллективом, где все – гении, это чрезвычайно сложная наука. И человек, который возглавляет эту команду, должен обладать огромным запасом гуманизма, терпения, просто позитивного отношения к людям.
Кстати, почему я позитивно отношусь к Коноплеву? Он – изначально добрый человек. Хотя тот, кто должен руководить университетом, должен быть и достаточно жестким. Я считаю, что Коноплев – это администратор, который не проявил себя достаточно жестким в нужное время. Это, кстати, выявилось, когда часть его команды растаяла в самый критический момент. Проректор Борис Николаевич Соломонов просто тихо исчез со сцены. Замов оказался в рамках соревнующегося со «своим» ректором.
– А насколько этично то, что Коноплев то неожиданно уходит с поста ректора, то неожиданно снова вернулся? Командующий бросает армию, потом возвращается… Может быть, сыграло свою роль то обстоятельство, что после его отставки Москва пообещала выделить 70 миллионов долларов США на развитие университета? Появилось что делить… А он ведь бросил университет, когда казалось – крах, все плохо, нет будущего. Как вы считаете?
– Я так не думаю. Здесь больше личностные, наверное, причины сыграли свою роль. Мне тоже претит такая непоследовательность… Я уже сказал, что административной жесткости Юрию Геннадьевичу не хватало. Всегда привожу пример с Минтимером Шариповичем. Это человек изначально добрый, но если дело требует открутить кому-нибудь голову против часовой стрелки, проблем не будет. Он открутит. Ему будет трудно, он очень будет стараться тянуть до конца, в человека верить, но если долг требует, он открутит.
В обязанности лидера входит получение лавров. И в то же время есть и грязная работа по наведению порядка на заднем дворе. Наведением порядка на заднем дворе Юрий Геннадьевич занимался недостаточно. Среди тех, кто заявился, людей с организационно-хозяйственным опытом мало. Не видно кандидатур, которые были бы способны уверенно сплотить вокруг себя университет. Ведь авторитет у ректора должен быть на всех или на большинстве факультетов.
– Научный?
– Не столько научный. Человеческий авторитет. Кроме того, ректор должен быть человеком с какими-то идеями. И, что немаловажно, человеком надолго, как минимум на два срока… Возможен и другой вариант – технический ректор, который должен подготовить нового.
– Как вы оцениваете нынешнее состояние университета? Стоит просто зайти в здания, посмотреть на разруху, на разломанные скамейки во дворе, на оплеванные аудитории, вспомнить размеры зарплат и многое другое – и думаешь: насколько глубок кризис…
– В целом вся высшая школа переживает кризис. В университете это сильнее проявляется. Потому что к университету привыкли относиться, как к чему-то особенному. Я в КГУ 28 лет проработал, сейчас член попечительского совета. Мне очень больно смотреть на нынешнюю ситуацию в университете, но в какой-то степени это отражение общего изменения ситуации в науке и в стране. Университет должен найти место в новом мире.
– А почему татарские власти отстранились от нынешних выборов в КГУ?
– Возможно ли как-то бороться с самыми страшными болезнями университета – коррупцией, блатом, взятками? Недавно один из кандидатов в ректоры в интервью нашей газете честно признался, что эта система сложилась давно, сегодня подпитывается круговой порукой и бедностью преподавателей – и изменить ничего нельзя… Выход он видит в том, чтобы хотя бы 25 процентов студентов были от Бога. Хотя непонятно, как этого добиться…
– Категорически не согласен. На самом деле с коррупцией можно успешно бороться. Например, лет пять назад мы в компании «Форт Диалог» разработали – вместе с Владимиром Косолаповым с ВМК – систему тестирования школьников. Объективная компьютеризированная система. Там был большой объем задач: русский, английский, татарский, математика, физика и так далее.
– Как в Америке?
– Да, мы их копировали, зачем велосипед изобретать. Попробовали нашу систему и в деревнях, и в городе, и в райцентре. Она прекрасно выявляла ребят, она прекрасно выявляла преподавателей, которые умеют успехи. Она просто прекрасно работала. И больше того, что интересно: она имела коммерческий успех. Было много родителей, которые готовы были оплатить тестирование своих детей. Ведь сейчас никто не верит даже в школьную оценку. Общество сегодня нуждается в объективной оценке.
– Вы хотите сказать, что тестирование может решить все проблемы?
– В огромной степени. А все проблемы никогда не решает никто.
– А почему тогда эта система не внедрена?
– А это страшно невыгодно. Те, кто берет взятки, они-то где окажутся? А те, кто готовит, кто занимается репетиторством? Увы, но минобразование РТ нашу систему встретило в штыки.
– Как вы считаете, почему так получилось, что нет такого кандидата, про кого бы все сказали: он и только он должен быть ректором?
– Я вообще не верю, что в университете может сложиться такая ситуация. Ведь смотрите, не зря на Западе ректоры – это чаще всего совсем не крупные ученые. Это люди, которые ни дня не проработали в науке и приходят управлять корпорацией «Университет». И обычно есть так называемый вице-президент университета, академик, отвечающий за научные, академические дела. И это наиболее уважаемый ученый.
– В России другая традиция – великие Ломоносов, Лобачевский…
– Это, к сожалению, были исключения. А норма – человек, который всю жизнь занимался «бесконечной сходимостью» какого-нибудь «ряда», вдруг вынужден заниматься финансовыми вопросами, котельной и реконструкцией здания…
– Вы хотите сказать, что лучше бы было позвать в ректоры какого-нибудь успешного бизнесмена?
– Бесспорно, лучше. Потому что большая часть проблем университета – это проблемы хозяйственные. Я в этом не вижу ничего плохого. Рано или поздно такой подход при выборе ректоров и восторжествует.
– Ваш прогноз на 24 апреля? Будет реальная борьба? Или скажут сверху, и Коноплев опять займет кресло ректора?
– Я думаю, что реально будут избраны или Коноплев, или Аганов, или Галкин. Хотя целостная программа есть, например, у М. Щелкунова. Потому что в первом случае выборщики более или менее представляют, что их ждет, а в других случаях кандидаты удовлетворяют требованиям как бы отчасти. Остальные варианты – или по возрастным параметрам не подходят, или с точки зрения этики, или есть другие проблемы.
Повторюсь: в университете есть люди, которые могли бы быть очень хорошими ректорами. Двух я назвал, а другие даже и не выдвигались. А по большому счету, многие профессора, ученые, академики еще не готовы признаться себе, что они не могут управлять университетом так же эффективно, как некоторые менеджеры, которые не достигли особых высот в науке. К этому надо прийти…
– Ваша точка зрения, конечно, спорна, но вполне в духе рыночного времени. Это напоминает мне историю, которую, будучи в Казани, рассказал первый советский миллионер Артем Тарасов. Мол, в Америке отличники, закончившие Гарвард, работают в корпорациях экспертами. Хорошисты в них руководят. А троечники… владеют этими американскими корпорациями.
– Зачем так далеко ходить? В мединституте был такой профессор Тареев, он всегда начинал первую свою лекцию так: «Учитесь хорошо, ребята. Выучитесь хорошо, будете врачами. Будете плохо учиться, будете главными врачами»…
«Восточный экспресс», апрель 2001 года, Рашид Галямов
